Особенности развития и лечения эндогенных психозов

Все недуги, которыми когда-то болело, болеет и будет болеть человечество, можно разделить на физические и душевные. Обе группы достаточно серьезны и способны нанести существенный урон организму. Если физическая патология приносит страдания телесные, то психическое заболевание калечит душу и сознание, и сложно сказать, какие пытки тяжелее.

Основы понятия психического заболевания

В официальной медицине и в психиатрии, в частности, термин «психическое заболевание» считается не совсем корректным и не совсем правильным. Предпочтительнее использовать понятие «психическое расстройство», но данное правило весьма расплывчато и не всегда соблюдается.

Понятие душевного расстройства неразрывно связано с понятием психического здоровья. Это такое состояние, при котором человек является общественно полезной личностью, реализовывает себя и способен противостоять стрессовым воздействиям. Этот термин определяет не только психологическое состояние индивида, его самовосприятие, но и активное, плодотворное взаимодействие в обществе, в своей социальной группе.

Психическое заболевание в широком смысле – это состояние, отличающееся от нормы. При этом наблюдаются нарушения в мыслительной деятельности, эмоциональной, поведенческой сфере. Критериями, служащими для диагностики ментального расстройства, могут стать:

• нарушение самоидентификации;
• отсутствие самокритики;
• неадекватность психических реакций на действие среды;
• поведение выходит за рамки законного и нормативного, потеря контроля и самоуправления над собой;
• потеря способности ставить перед собой планы, реализовывать их;
• отсутствие последовательности действий;
• разорванность мыслей и высказываний;
• неспособность подстраиваться под жизненные обстоятельства.

Психические изменения нередко приводят к физическим нарушениям. Отклонения в психике также могут стать следствием телесной болезни. Поэтому перед постановкой диагноза, символизирующего психическое расстройство, пациента тщательно проверяют на наличие патологий внутренних органов.

В мире пятая часть населения имеет психические расстройства. Как правило, такие люди состоят на учете в психоневрологическом диспансере или получают лечение в психиатрическом стационаре.

Лечение эндогенного психоза

Терапия эндогенных психозов отлично показывает себя. Сеансы в группе и когнитивная терапия демонстрируют наиболее удовлетворительные результаты, позволяя больному прийти в себя спустя всего лишь один курс лечения. Психоанализ, арт-терапия и психоэдукация оказывают положительное воздействие на психику и ускоряют приближение ремиссии.

Зачастую основой лечения является медикаментозная терапия. Ее проводят под тщательным надзором врача. В случае с психозом могут назначаться нейролептики, транквилизаторы, антидепрессанты и нормотимики, в зависимости от общей картины болезни.

При необходимости препараты могут комбинироваться для ускорения выздоровления. Главная задача врача — обеспечить ограждение пациента от стрессов, чтобы его психика начала восстанавливаться под действием лекарств.

Наиболее благоприятный прогноз относится к острой стадии психоза (среднее время выздоровления составляет 1-2 месяца). Тогда как при переходе в хроническую форму, длительность лечения может растянуться на неограниченное время.

Причины

По причине возникновения различают эндогенные и экзогенные психические заболевания. Толчком к развитию эндогенных расстройств становятся хромосомные или генные мутации, в том числе и наследственные. Самый яркий пример – это синдром Дауна, возникающий при трисомии 21 пары хромосом.

Другой группой провоцирующих факторов могут быть соматические заболевания. Чаще всего, это гормональные нарушения, патологии печени, почек, сосудов. Изменения в поведении также вызывают опухолевые процессы в мозге. Так, опухоль лобной доли провоцирует подозрительность, патологическую ревность, и даже может толкнуть человека на преступление.

Группа экзогенных причин более широкая. К ней относятся факторы, влияющие на человека извне:

• токсические вещества – алкоголь, наркотики, яды, промышленные токсины;
• инфекции, поражающие головной мозг;
• травмы головного мозга;
• радиация.

Особую группу составляют психологические факторы. Очень часто психическое расстройство возникает на фоне стресса, причем он может быть как острый, так и хронический.

Хронический стресс – это то, что систематически, ежедневно расшатывает нервную систему человека, но делает это постепенно, дозировано. Сюда относят постоянное переутомление и недосыпание, неблагоприятную обстановку в семье или в рабочем коллективе, регулярное психическое или физическое насилие.

Острый стресс – это единовременное, но очень мощное нервное потрясение: смерть близкого человека, развод, смена социального статуса,разорение, переезд и т.д.

Достаточно часто вероятность развития ментального расстройства определяется детством человека. Если ребенок подвергался физическим и моральным издевательствам, то вероятность получить психическое заболевание во взрослом возрасте у него очень велика.

Эмоциональная холодность, гиперопека, агрессия и физическое насилие по отношению к детям становятся благоприятной почвой для формирования у них таких черт характера, как неуверенность в себе, тревожность, комплекс неполноценности, агрессивность, склонность к девиантному поведению, беспочвенное самообвинение.

Впоследствии у ребенка появляются акцентуации характера, то есть обычные его черты, но слишком ярко выраженные и даже преувеличенные: психастенические, шизоидные, циклоидные с колебаниями настроения и т.д.

Изъяны воспитания в детском возрасте приводят к развитию таких заболеваний, как депрессия или шизофрения у взрослого человека.

На возникновение душевных расстройств во взрослом возрасте влияет взаимоотношения ребенка с матерью. Например, девочка воспитывается в атмосфере строгости и повышенной требовательности. Несмотря на то, что семья материально обеспечена, мама не балует дочь излишествами. Она постоянно недовольна девочкой. Требует от нее больше концентрироваться на учебе, контролирует ее чрезмерно и всегда найдет к чему придраться.

Девочка оканчивает успешно школу, а затем и институт. Устраивается на престижную работу, где дела у нее обстоят очень хорошо. Но постоянное недовольство собой, ощущение, что она не дотягивает до нормы и боязнь разочаровать мать, которая «так много в нее вложила», постепенно приводят ее к депрессивному состоянию.

Чтобы справиться с напряжением и уйти от черных мыслей, девушка пристращается к алкоголю. В итоге – депрессия и алкоголизм, и, конечно, недовольство и потакания матери.

Вообще, сложно достоверно определить, по какой причине развивается то или иное психическое заболевание. Как правило, его возникновению способствует сразу несколько причин.

Роль психогении в клиническом оформлении эндогенных бредовых расстройств

Отсутствие нозологического единства группы так называемых психозов шизофренического спектра обусловлено значительным полиморфизмом их клинической картины. Разнообразие диагностических трактовок этих состояний нашло свое отражение в МКБ-10, где эндогенные психозы «размыты» в большом количестве различных рубрик. Наиболее сложна квалификационная интерпретация бредовых нарушений, составляющих в подавляющем большинстве случаев «ядро» эндогенного психоза. Бредовые расстройства особенно часто становятся предметом диагностических дискуссий в тех случаях, когда их возникновению предшествует столкновение с экзогенными вредностями, в числе которых значительный удельный вес занимают психотравмирующие факторы.

На участие психогенных факторов в развитии бредовых нарушений при шизофрении указывал Э. Блейлер [3]. Полиморфизм клинических проявлений процессуального бреда, по мнению автора, связан с «…различными сочетаниями физиогенного и психогенного…». Под «психогенным» автор подразумевал реакцию личности на развивающееся заболевание и разнообразные психопатологические образования, возникающие под влиянием психогеннотравмирующих факторов. В последующих исследованиях было убедительно продемонстрировано, что именно психогении чаще остальных экзогенных вредностей провоцируют бредовые расстройства при шизофрении [1, 6]. При этом большинство исследователей прослеживали определенную динамику развития бредовой симптоматики при психогенно спровоцированной шизофрении от психогенных, чаще невротических симптомокомплексов к бредовым нарушениям. В отдельных работах анализ различий в динамике аутохтонного и психогенно спровоцированного эндогенного процесса приводил к попыткам разделения заболевания на так называемую ядерную (процессуальную) и реактивную шизофрению с разным исходом [8]. Авторы этой концепции отдельно указывают на то, что клиническая картина «реактивной шизофрении» в большей степени, чем при ядерных формах, насыщена бредовой продукцией [7]. Исследуя клинические характеристики бреда при шизофрении, многие авторы отмечали влияние психосоциальных факторов на клиническое оформление бредового синдрома. Особая роль при этом отводится семейным факторам и конфликтам с ближайшим окружением [9]. Чаще всего в работах отечественных авторов [2] подчеркивается, что в случаях шизофрении, возникшей в связи с психической травмой, бредовой синдром может иметь выраженную психогенную структуру. Бред в этих случаях «конкретен, не склонен к трансформации и разрастанию, что долгое время расценивается как доказательство его психогенной природы и затрудняет диагностику шизофрении». Независимое или коморбидное сосуществование психогенного и эндогенного в психическом статусе больного ставит перед практической психиатрией большое количество вопросов. Для их решения требуется изучение вариантов клинического взаимодействия этих двух нозологических форм. М.И. Рыбальский считает, что в случае присоединения психогении к основному бредовому шизофреническому процессу возможны следующие сочетания: 1. Психогенный фактор либо никак не отражается на бредовой шизофренической симптоматике, либо в результате некоторой паралогической переработки частично включается в психопатологический симптомокомплекс, не влияя на содержание и развитие бреда, а лишь подтверждая бредовую концепцию. 2. Содержание психогенного фактора формально используется в сюжете бреда, переплетаясь с другими бредовыми высказываниями больного. 3. Массивный психогенный фактор «наслаивается», «амальгируется» на основной шизофренический процесс, приобретая большинство признаков реактивного параноида, видоизмененного шизофренической почвой [4].

Аналогичные результаты получены при рассмотрении этого вопроса с позиций нозологической и синдромальной коморбидности [5].

Анализ большинства исследований, посвященных изучению психогенно спровоцированных бредовых нарушений, дает основания говорить о противоречивости их результатов. В частности, остаются до конца не разрешенными целый ряд принципиальных для клинической практики вопросов. Может ли при шизофрении развиться истинное реактивно-обусловленное состояние, в том числе – бредовое? Возможна ли трансформация психогенного в эндогенное? Каковы клинические взаимодействия между невротическими нарушениями и процессуальными бредовыми состояниями? К какой диагностической категории следует относить «атипичные» бредовые нарушения, развивающиеся по психогенным механизмам у больных шизофренией? Отсутствие однозначных ответов на указанные вопросы является причиной противоречий относительно терапевтической тактики и курации больных с этой патологией. В этой связи становится актуальным проведение клинико-психопатологических исследований, направленных на изучение роли психогенного фактора в клиническом становлении, динамике и прогнозе психогенно спровоцированного процессуального бреда.

Целью настоящего исследования явилось выявление предпосылок к психогенно спровоцированному бредообразованию в рамках психозов шизофренического спектра, развившихся в условиях психотравмирующего воздействия, а также определение клинико-психопатологической и патокинетической специфики психогенно спровоцированных эндогенных бредовых расстройств.

Клинико-психопатологически обследовано 320 больных (234 женщины и 86 мужчин), находившихся на стационарном лечении в участково-территориальных отделениях Московской городской клинической психиатрической больницы № 1 им. Н.А. Алексеева (главный врач – проф. В.Н. Козырев) в период с 2001 по 2008 гг. В соответствии с диагностическими критериями МКБ-10 в исследование включались больные, состояние которых соответствовало критериям рубрик F.25 «Шизоаффективное расстройство» (56,3 % общей выборки) и F.20.0 «Параноидная шизофрения» (43,7 % общей выборки). Главным критерием отбора пациентов в общую группу (213 больных) была достоверная анамнестическая информация о том, что психотическая симптоматика развилась в условиях хронического или острого психотравмирующего воздействия. Отдельно проводился набор больных в контрольную группу. У больных контрольной группы (107 пациентов) те же психотические состояния (F.25 и F.20.0) манифестировали или рецидивировали спонтанно без предварительной психогенной провокации. Несмотря на синдромальную неоднородность больных общей выборки, в клинической картине психотических состояний значительное место занимали бредовые расстройства.

Распределение больных в основной и контрольной группах по социально-демографическим показателям (пол, возраст, образование, социально-профессиональный статус, семейное положение, материальный достаток), а также по таким клинико-динамическим характеристикам, как возраст манифестации процесса, продолжительность заболевания, количество предшествовавших обострений, частота обострений и степень комплаенса, оказалось статистически сопоставимым, что определило достаточную рандомизацию для проведения достоверных корреляционных исследований.

Психотравмы, с которыми сталкивались больные основной группы в преддверии психоза, были условно разделены на 4 большие группы: 1) психотравма чрезвычайной силы, 2) эмоциональное лишение, 3) конфликт, 4) материальный ущерб.

Психотравмы чрезвычайной силы возникали при попадании в ситуации, в которых возникала непосредственная угроза жизни или свободе личности: террористические акты, преступления, криминальное преследование, катастрофы, нахождение под следствием, судебные процессы. В эту группу также включались психотравмы, возникавшие вследствие нанесения тяжелого морального ущерба: изнасилование, публичное унижение, осквернение могил родственников и др. Под эмоциональным лишением понимались ситуации, приводившие к разрыву связей с эмоционально значимым лицом: смерть близких родственников или разрыв желанных отношений (развод, тюремное заключение близкого, лишение больного родительских прав и др.). Психотравмы конфликтного содержания учитывались только в том случае, если конфликтная ситуация становилась непосредственной причиной снижения социально- профессиональной или семейной адаптации больных. Как правило, речь шла о трудноразрешимых конфликтах на работе и в семье, в результате которых должно было произойти увольнение, понижение в должности, имущественные потери, разрыв семьи и т. п. Сюда же относились конфликты с ближайшим окружением, приводившие к унижению чести и достоинства личности. Группа психотравм, обусловленных материальным ущербом, включала в себя неожиданные ситуации, приводившие к значительным для больных имущественным лишениям. В большинстве случаев это происходило вследствие несчастных случаев, мошеннических действий, нерасчетливого кредитования, денежных недостач на работе, увольнения, потери единственного кормильца и пр. Часто психотравмирующие события несли в себе многофакторное воздействие, например эмоциональное лишение, конфликт и материальный ущерб одновременно. В этих случаях учитывалась только та психогения, которая оказывалась наиболее тяжелой для больного («ключевое переживание» по E. Kretchmer).

У больных основной группы были выявлены дополнительные (помимо процессуальной «почвы») конституциональные и биологические предпосылки к бредообразованию в условиях психотравмирующего воздействия.

КОНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ

Сравнение с группой контроля показало достоверное преобладание эпилептоидных, психастенических, паранойяльных, истерических и циклоидных черт характера в преморбиде больных основной группы (табл. 1). У всех пациентов с отмеченной конституцией отмечалась склонность к формированию устойчивых, труднокоррегируемых умозаключений (чаще персекуторного содержания) при попадании во фрустрирующие ситуации.

Ригидность, вязкость, обстоятельность, прямолинейность, застреваемость на мелочах, подозрительность, упрямство, злопамятность и многие другие черты эпилептоидных характеров являлись почвой для паранойяльного реагирования на конфликтные ситуации. У этих больных при столкновении амбиций и интересов с окружающими часто формировались устойчивые идеи отношения, возникала жажда «справедливой» мести, разрабатывалась стратегия борьбы с недоброжелателями. Со свойственными им злопамятностью и ригидностью они скрупулезно и педантично строили планы разоблачения «страшных преступлений, творящихся вокруг них». В подавляющем большинстве случаев бредовые расстройства у этих больных развивались по механизмам первичного бредообразования, на базе обстоятельного, лабиринтного мышления и «кривой логики».

При попадании психастеников в ситуации эмоционального лишения типичные для них тревожная мнительность, сенситивность и ананкастность становились основой для развития беспочвенных угрызений совести, продолжительного и устойчивого чувства вины и неполноценности. В этом состоянии легко формировались идеаторные обсессии, фобии, панические атаки. Эти психогенно обусловленные переживания становились основой бредовых нарушений в последующем эндогенном (чаще – шизоаффективном) психозе.

Для паранойяльных личностей любая психотравмирующая ситуация становилась причиной декомпенсации их врожденной подозрительности. У этих больных фабула бредовых идей в наибольшей степени была «привязана» к содержанию спровоцировавшей их психотравмы. Так, бредовые идеи ревности возникали на фоне тяжелых конфликтов в семье, сутяжные идеи и бред реформаторства развивались при возникновении психотравмирующих обстоятельств на работе. Особенно тяжелой была декомпенсация характерологической паранойяльности при попадании в криминальные ситуации, при которых персекуторная настороженность и детективное поведение становились для больных главными адаптационными механизмами.

Пациенты с шизофренией с истерическим преморбидом при столкновении с психотравмой чаще всего реагировали на нее массивными аффективными и диссоциативными нарушениями с грубыми соматоформными и конверсионными расстройствами (гипо- и парестезии, сенестопатии, парезы, афония, ступор, гиперкинезы, припадки и др.). Помимо этого, повышенная внушаемость этих больных, склонность к псевдологии создавали предпосылки к формированию устойчивых индуцированных фантазий, содержание которых в условиях длительного психотравмирующего воздействия приобретало бредоподобный характер. Грезоподобные фантазии, возникавшие в рамках истерического психоза, трансформировались в образный бред представления (воображения), который становился «ядром» шизоаффективного психоза.

При аффективно-лабильном (циклоидном) преморбиде «почвой» для бредообразования служила свойственная этим больным чрезмерность аффективных реакций в стрессовых ситуациях. На высоте аффекта любой полюсности по механизмам нарушения чувственного познания у них развивались сверхценные, а затем бредовые идеи, конгруэнтные аффекту. Так формировался бред самообвинения и греховности, особого значения и величия, изобретательства и эротоманического содержания.

Еще одной предпосылкой к бредообразованию в условиях психотравмирующего воздействия у больных шизофренией являлся сравнительно низкий уровень понятийных способностей, связанных с интеллектуальным дефицитом. Более чем в трети случаев (табл. 2) у пациентов основной группы отмечались задержки психического развития в детском возрасте. У 2,3 % больных основной группы диагностирована пфропфшизофрения. Показатели когнитивного дефицита, связанного как с врожденными факторами, так и с органическими экзогениями, чаще обнаруживались по данным экспериментально-психологического обследования в основной группе. Затруднения в аналитической деятельности, сложности в обобщении и абстрагировании, наглядно-образный, конкретный, шаблонный уровень мышления, «аффективная» логика, повышенная внушаемость и низкий уровень критики создавали соответствующую «почву» для формирования труднокоррегируемых суждений при попадании в психотравмирующую ситуацию.

БИОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ

Экзогенные факторы, имевшие место в преддверии как манифестных, так и рецидивирующих шизофренических психозов, также обнаруживались с достоверным преобладанием в основной группе по сравнению с контрольной (табл. 3). В подавляющем большинстве случаев речь шла об астенизирующих вредностях, которые были представлены вирусными инфекциями (23,0 %), алкогольным абузусом (13,1 %), объективными физическими перегрузками (ненормированный рабочий день, отсутствие выходных, длительный уход за тяжело больным родственником и др.) (21,1 %), вынужденным недосыпанием (грудной ребенок, суточный график работы и др.) (24,9 %). Психогенное воздействие в этих случаях оказывалось «последней каплей», срывавшей адаптационные механизмы. Биологически измененная «почва» создавала необходимый фон для бредовой интерпретации стрессовых событий. У этих больных бредовые нарушения на манифестном этапе напоминали «параноидные реакции фона» K. Schneider или «параноиды внешней обстановки» С.Г. Жислина.

Дальнейшее прогрессирование психоза после прекращения экзогенного воздействия позволяло окончательно диагностировать процессуальную природу бредовой продукции.

Тщательный анализ начального этапа развития психотических расстройств при психогенной провокации позволил выделить несколько этапов становления бредовой продукции в условиях психотравмирующего воздействия: 1) этап психогенно спровоцированных предвестников бреда (продром); 2) этап эндореактивного бреда (переходные синдромы); 3) этап клинически завершенного бредового синдрома.

На этапе психогенно спровоцированных предвестников бреда имели место психические нарушения психогенной природы, ставшие в последующем «почвой» для бредообразования. Среди них были выявлены: 1) ситуационный сверхценный страх преследования; 2) психогенная аффективная настороженность; 3) реактивная растерянность с обманами восприятия; 4) невротический астенический ментизм; 5) истерическое бредоподобное фантазирование; 6) индуцированные заблуждения (индуцированный «бред»); 7) психогенные сенситивные идеи отношения.

Психотравмирующие обстоятельства, предполагавшие реальную угрозу жизни или свободе личности, формировали психологически обусловленный и адекватный сложившейся ситуации страх криминального или юридического преследования. Больные, оказывавшиеся жертвами мошеннических действий, насилия или попадавшие под подозрение следственных органов, испытывали постоянный персекуторный страх, продиктованный реальными фактами, объективно подтверждавшими слежку. Отмеченные расстройства квалифицировались на этом этапе как ситуационные паранойяльные реакции.

В отдельных случаях предвестником бредовых расстройств выступала психогенная тревожно-депрессивная симптоматика, провоцировавшая состояния аффективной настороженности. Под аффективной настороженностью подразумевались опасения возможного повторения психотравмирующего воздействия. Находясь в состоянии психогенной депрессии, больные, манипулируя депрессивной логикой, исходили из известного постулата, что «беда не приходит одна». Нередко подобная настороженность возникала в ситуациях повторной психотравматизации за короткий промежуток времени (например, две и более смертей близких родственников подряд). Это сопровождалось настороженным отношением к происходящим событиям с постоянным ожиданием очередной беды, угрозы и т. п.

Еще одним предвестником психогенно спровоцированных эндогенных бредовых расстройств была реактивная растерянность с обманами восприятия. Эти расстройства носили транзиторный характер, возникали непосредственно при воздействии внезапной и неожиданной психотравмы чрезвычайной силы. Психотический уровень нарушений, психомоторные симптомы, расстройства сознания по типу «аффективно-суженого сумеречного помрачения» делали их диагностически схожими с аффективно-шоковыми реакциями. Аффективная избирательность восприятия, отдельные психогенные иллюзорно-галлюцинаторные нарушения и парциальный характер мнестических нарушений создавали достаточную предпосылку для последующего бредообразования у этих больных.

В условиях пролонгированной психической травматизации, сочетающейся со значительной физической перегрузкой, нередко развивались состояния, которые укладывались в диагностические рамки неврастении. Астеническая или церебрастеническая симптоматика у этих больных сопровождалась явлениями ментизма. Помимо непродуктивного ускорения идеаторной активности, больные отмечали путаницу мыслей, «вихрь идей», сумбурный поток ассоциаций и т. п. Отмеченные расстройства мышления имели четкую связь с интенсивностью стрессового воздействия и астенизирующими факторами (вынужденное недосыпание, недоедание, тяжелый физический труд). Впоследствии отмеченные ассоциативные нарушения становились «почвой» для бредообразования.

Истерическое бредоподобное фантазирование наблюдалось в преддверии шизофренического психоза лишь у 5 больных общей выборки. Тем не менее, несмотря на немногочисленность этих наблюдений (что соответствует общепопуляционным эпидемиологическим данным), отмеченные расстройства также решено было включить в группу предвестников бредовых нарушений при психогенной провокации эндогенных психозов. Фантастические бредоподобные суждения, сопровождаемые отрывочными иллюзорно-галлюцинаторными переживаниями, строились вокруг острых и чрезвычайных психотравмирующих обстоятельств. Они отличались транзиторностью и пароксизмальностью, сопровождались явлениями аффективной суженности сознания, демонстративным и гротескным возбуждением с шантажной аутоагрессией и различными сенсомоторными расстройствами, включая истерический припадок. Диагностика психогенного характера отмеченных психотических расстройств была затруднительной в связи с шизофреноформностью фабулы фантазий, с одной стороны, и наличием экзогенно-органической и эпилептиформной окраски нарушений – с другой. У всех этих больных шизофренический психоз развивался после относительно продолжительного (от 3 дней до 2 недель) «светлого» промежутка. Несмотря на это, неамнезированная часть бредоподобных фантазий составляла «ядро» бредовой системы в последующем эндогенном психозе.

У части больных на продромальном этапе в условиях психотравмирующего воздействия формировался психогенный индуцированный бред. Индукторами в таких случаях выступали либо душевно больные родственники, либо представители так называемых паранормальных или метафизических практик (экстрасенсы, колдуны, маги, гадалки и т. п.). Индуцированию способствовала высокая внушаемость, являвшаяся одним из частых клинических проявлений психогенных расстройств, по поводу которых больные и обращались за помощью к различным парапсихологическим «лекарям». Стойкая убежденность в наличии «сглаза» и «порчи», «негативного влияния космоса» и т. п., будучи вначале труднокоррегируемым индуцированным заблуждением, в дальнейшем, на этапе формирования эндогенных психотических расстройств, преобразовывалась в острый чувственный или образный бред.

Еще одним предвестником бредовых нарушений при психогенной провокации шизофренических психозов являлись сенситивные идеи отношения. Эти расстройства преимущественно развивались у сенситивно-шизоидных личностей в ответ на так называемые «этические конфликты» (служебные, семейные, сексуальные). Они не достигали степени бреда, будучи нестойкими и тесно связанными с актуализацией конфликта. Одним из источников развития сенситивных идей отношения (особенно у женщин) являлся значительный и очевидный внешний дефект. Больные замечали в общественных местах обращенные на них «брезгливые» взгляды, «насмешки». Нередко формировалась социофобия и избегание людных мест. Отмеченные расстройства были включены в группу предвестников бреда, так как в последующем происходила трансформация обсессивно-сверхценных идей отношения в параноидный синдром.

Этап эндореактивного бреда был представлен сложными полиморфными симптомокомплексами, сочетавшими в своей структуре психогенные нарушения, описанные выше как продром бредовых расстройств и собственно бредовых симптомов шизофренической природы. Оценка этих состояний с клинико-динамических позиций позволяет квалифицировать их как переходные синдромы. Выделено четыре группы переходных эндореактивных синдромов: 1) депрессивно- бредовой, 2) обсессивно-бредовой, 3) истеро-бредовой, 4) эндореактивная паранойя.

Депрессивно-бредовой синдром (51,2 %)

Как аффективная, так и бредовая его части отличались эндореактивностью – сочетанием психогенных и процессуальных диагностических признаков. Депрессивная симптоматика была представлена массивным тревожным аффектом, ожиданием повторения или усугубления психотравмирующего события. Больные связывали свое состояние со стрессовыми факторами и при упоминании о них реагировали утяжелением депрессивных проявлений. Одновременно с этим имели место эндогенные клинические признаки: правильные суточные колебания аффекта, витальность, катестетические боли в загрудинной области, суицидальные намерения, чувство безысходности, болезненное психическое бесчувствие.

Бредовые расстройства были представлены комбинацией психологически детерминированных бредовых идей отношения и обвинения, разорения и обнищания, ревности и эротического презрения, с одной стороны, и голотимного бреда самоуничижения и самообвинения, воздействия и инсценировки, особого значения и двойников – с другой.

Обсессивно-бредовой синдром (7,5 %)

Клиническая картина этих симптомокомплексов была представлена сочетанием невротических навязчивостей и эндогенных бредовых синдромов. Отмечалась комбинация психогенной нозофобии с паранойяльным ипохондрическим бредом, панических атак и агорафобии с острой бредовой деперсонализацией, сенестопатозом и сенсорными психическими автоматизмами, социальной фобии и дисморфомании с бредом отношения, транспортных фобий с явлениями ментизма, идеаторными и сенсорными автоматизмами, дереализацией и острым чувственным бредом инсценировки.

Истеро-бредовой синдром (20,2 %)

Соматоформная истеро-конверсионная симптоматика (анестезия по типу «перчаток и носков», парестезии, алгии, псевдопарезы, псевдопараличи и др.) сопровождалась бредовой интерпретацией, сочетаясь с висцеральным галлюцинозом, бредом одержимости или синдромом Котара. Психогенный истерический психоз полиморфной структуры с сочетанием ступора, аффективно суженного сознания, псевдодеменции, астазии-абазии сосуществовал с аффективно- бредовыми и кататоно-гебефреническими нарушениями процессуальной природы. Причем эндогенная и психогенная части психоза находились в тесных межсиндромальных взаимодействиях, время от времени трансформируясь друг в друга. Синдром бредоподобного фантазирования сочетал в себе черты психогенного истерического психоза (транзиторность и пароксизмальность, аффективная суженность сознания, демонстративность и гротескность мифоманических построений и их содержательная связь с психотравмирующим событием) и острого бреда воображения, бредовой эротомании, религиозного, архаического, манихейского и апокалиптического бреда.

Эндореактивная паранойя (21,1 %)

У 21,1 % больных в качестве переходного синдрома диагностировалась так называемая эндореактивная паранойя. В этой группе наблюдалось сочетание психогенных сверхценных идей и процессуального интерпретативного бреда. Необходимо отметить, что у этих больных психотравмирующие обстоятельства были представлены непосредственной угрозой насильственной смерти или лишения свободы (следственные действия). Эти пациенты подвергались криминальному преследованию, подозревались в совершении преступлений и т. п. Содержание ситуационно обусловленных сверхценных персекуторных переживаний полностью соответствовало психотравме. Паранойяльный бред шизофренической природы не просто сосуществовал с реактивными интерпретативными образованиями, а являлся результатом их дальнейшей психогенно-процессуальной динамики. Достаточно продолжительное время бредовые расстройства у этих пациентов обнаруживали тесную взаимосвязь с психотравмирующими обстоятельствами и не расценивались ближайшим окружением (во многом индуцированным этими идеями) как патологические. Тем не менее стойкость и некоррегируемость этих суждений, их тенденция к генерализации и расширению фабулы, сохранявшаяся высокой охваченность при отдалении во времени или полном исчезновении реальной угрозы для жизни или свободы личности, давали основания говорить об их патологической трансформации. Эти состояния представляли наибольшие сложности для дифференциальной диагностики, так как, с одной стороны, являлись типичными процессуальными симптомами, а с другой – были психологически обусловленными и логически вытекавшими из психотравмирующих обстоятельств.

На этапе клинически завершенного бредового синдрома бредовая симптоматика оформлялась в синдромально очерченное психопатологическое образование процессуальной природы. В рамках данного исследования все бредовые синдромы, как в основной, так и в контрольной группах, было решено классифицировать по двум ключевым характеристикам, таким как острота возникновения (острый и хронический бред) и психопатологическая «почва» для бредообразования – расстройства представлений (образный бред), восприятия (чувственный, галлюцинаторный бред), аффекта (депрессивный, маниакальный бред), мышления (интерпретативный паранойяльный, параноидный и парафренный бред). Бредовая продукция в большинстве случаев не отличалась стабильностью и статичностью, нередко трансформируясь в пределах одного приступа или рецидива. Учитывая пластичность и изменчивость бредовых нарушений, они были выстроены в динамический континуум: образный бред воображения (острая фантастическая парафрения) – чувственный бред восприятия (острый галлюцинаторно-параноидный синдром) – аффективный бред (идеи самоуничижения, экспансивная парафрения, аффективно-бредовой синдром) – галлюцинаторный бред (бредовая трактовка «голосов») – острый интерпретативный бред (бредовое озарение) – хронический паранойяльный бред (бред толкования) – хронический параноидный бред (синдром Кандинского) – хронический парафренный бред (систематическая парафрения).

Квалификация бредовых нарушений производилась в соответствии с основным синдромом, преобладавшим в клинической картине приступа (обострения). При психогенной провокации бредовых психотических расстройств обнаруживалась определенная закономерность смены синдромов от психогенных предвестников к эндореактивным состояниям и далее к клинически завершенному бредовому расстройству (см. рисунок).

Образному бреду воображения предшествовали описанные выше истеро-бредовые состояния, которые в свою очередь развивались на основе первичных психогений истерического полюса (бредоподобные фантазии или индуцированные бредовые суждения). Острый чувственный и аффективный бред формировался в результате эндогенизации психогенной депрессии с аффективной настороженностью. Переходным синдромом при этом варианте патокинеза являлось эндореактивное депрессивно-бредовое состояние. Реактивная растерянность с обманами восприятия при аффективно-шоковых реакциях становилась «почвой» для развития галлюцинаторного или чувственного бреда. Предпосылкой для психогенно спровоцированных манифестаций или обострений интерпретативного бреда паранойяльной, параноидной или парафренной структуры являлась эндореактивная паранойя, которая в свою очередь «вытекала» из ситуационного сверхценного персекуторного страха в рамках паранойяльных реакций, неврастенического ментизма или сенситивных идей отношения, социо- и агорафобии при неврозе навязчивых состояний. Психогенные обсессивно-компульсивные нарушения иногда трансформировались в эндореактивное обсессивно-бредовое расстройство, на «базе» которого развивалась или заострялась процессуальная паранойяльная, параноидная или парафренная симптоматика. Таким образом, психогения играла существенную роль не только в оформлении фабулы эндогенного бреда, но и определяла в большинстве случаев его патокинез и психопатологическую структуру. Дополнительным подтверждением этого тезиса могут послужить примеры развития «нетипичных» для той или иной формы процессуального заболевания бредовых симптомов при их психогенной провокации (табл. 4). Появление вторичного бреда при непрерывно текущей параноидной шизофрении наблюдалось только в основной группе в 21,4 % случаев. Первичный, интерпретативный, систематизированный бред наблюдался в основной группе шизоаффективных психозов почти в два раза чаще, чем в контрольной. При всех вариантах подобной «атипии» удавалось проследить описанные выше патодинамические закономерности клинического становления бредовых нарушений в условиях психотравмирующего воздействия.

В заключение следует отметить, что большинство больных как основной, так и контрольной групп, помимо субъективно-значимых психотравм сталкивались с целым рядом разнообразных неспецифических психотравмирующих воздействий. К таким психогениям, прежде всего, необходимо отнести стигматизацию, последствия которой испытывали на себе в большей или меньшей степени фактически все пациенты общей выборки. Оценить степень ее влияния на клиническую картину бредовых состояний крайне сложно. Вместе с тем необходимо отметить, что больные, которые в большей степени подверглись «общественному отвержению», обнаружили большую степень систематизации бредовых идей как при шизоаффективном психозе, так и при параноидной шизофрении. Это служило относительным предиктором неблагоприятного прогноза заболевания.

Таким образом, результаты проведенного исследования указывают на клиническую и патогенетическую неоднородность бредовых расстройств при психозах шизофренического спектра, развившихся в условиях психотравмирующего воздействия. Принципиальная возможность трансформации психогенных нарушений в эндогенные подтверждает гипотезу о мультифакторном патогенезе психозов шизофренического спектра. Степень так называемой «клинической атипии» эндореактивных психозов столь высока, что соотносить их с диагностическими критериями шизофрении или психогенных заболеваний некорректно. В этой связи имеется достаточно оснований для выделения нозологически самостоятельных групп эндореактивных заболеваний. Для практической психиатрии должны быть особенно значимы диагностические критерии предвестников психогенно спровоцированных бредовых психозов, а также «переходных» эндореактивных состояний. Своевременная диагностика и терапия этих нарушений позволит в значительной степени усовершенствовать профилактику психозов шизофренического спектра.

Литература

1. Амбрумова А.Г. К клинико-патофизиологической характеристике шизофрений, возникших после психической травмы / Труды Всесоюзной научной практической конференции, посвящённой 100-летию со дня рождения С.С. Корсакова. М., 1955. 2. Амбрумова А.Г., Ордянская А.Б. Типы психогенных реакций у больных шизофренией с благоприятным течением (клинико-катамнестическое исследование) // Актуальные вопросы социальной психиатрии и пограничных нервно-психических расстройств. М., 1975. 3. Блейлер Е. Руководство по психиатрии / пер. с нем. А.С. Розенталь. Берлин: Врач, 1920. Репринтное издание: изд-во Независимой Психиатрической Ассоциации, 1993. 4. Рыбальский М.И. Бред. М.: Медицина, 1993. 5. Смулевич А.Б., Колюцкая Е.В., Алмаев А.А., Ильина Н.А., Тухватулина Л.Ш. Посттравматическое стрессовое расстройство при эндогенных заболеваниях // Психиатрия. 2003. № 3. 6. Фрумкин Я.П. Психогенные факторы в патогенезе и течении шизофрении // Сборник рефератов научных работ сотрудников Киевского медицинского института. Киев, 1957. 7. Berze E. Psychologie der schizophrenic // Springer, Berlin. 1929. 8. Langfeldt G. The reactive psychoses // Wein Zeitshrift fur Nerven-heilkunde. 1967. Vol. 25. P. 278-285. 9. Myin-Germeys P.A., Nicolson N.A., Delespaul E.G. Контекст бредовых переживаний в повседневной жизни больных шизофренией // Psychological Medicine. 2001. № 31.

Классификация психических расстройств

В настоящее время во всем мире пользуются классификацией психических расстройств, предоставленной ВОЗ. Она довольно обширна и включает в себя следующие пункты:

1. Органические расстройства.
2. Расстройства психики, вызванные приемом психоактивных веществ.
3. Шизофрения и шизотипические нарушения.
4. Расстройства настроения.
5. Невротические и соматоформные нарушения психики.
6. Расстройства поведения.
7. Личностные расстройства зрелого возраста.
8. Умственная отсталость.
9. Поведенческие и эмоциональные расстройства, берущие свое начало из детства.
10. Психотические расстройства без уточнений.

Органические психические расстройства

Возникают на фоне органического поражения головного мозга. Причинами могут стать следующие заболевания:

• ЧМТ, эпилепсия;
• опухоли;
• сосудистые нарушения;
• ВИЧ, нейросифилис;
• вирусные, бактериальные инфекции (менингит).

Заболевания из этой группы считаются одними из самых распространенных. Наиболее часто из них встречается деменция. Она возникает на фоне нарушения мозгового кровообращения и характеризуется прогрессирующей утратой многих жизненных навыков, а также потерей кратковременной памяти, нарушением восприятия, речи, мышления, эмоциональной скудностью. Постепенно человек теряет способность осуществлять элементарные, повседневные действия, обслуживать себя. В итоге происходит утрата самоидентичности.

К этой же группе патологий относят и другие расстройства, проявляющиеся дефектами памяти, когнитивных функций, эмоциональной лабильностью, депрессией, ипохондрией, нарушениями сознания, повышенной возбудимостью либо ступором. Появляются галлюцинации. Их отличительный признак – возникновение на фоне ясного сознания, из-за чего они могут восприниматься как нормальная действительность.

В целом, психотические расстройства вследствие органических изменений мозга кардинально меняют поведение больного.

Вот пример случая развития психического расстройства при позднем нейросифилисе. Пациентку 45 лет в больницу привела мать с жалобами на шумы в голове и периодической потерей ориентации в пространстве и во времени. Впервые симптомы появились полгода назад: шум в голове и потеря в весе (за 2 месяца – 8 кг).

При осмотре: на контакт идет с трудом, дезориентирована во времени, не понимает, где находится. Ухудшение состояния в стационаре наблюдалось по ночам. Нарастало психомоторное возбуждение и агрессивность, появлялись зрительные галлюцинации. Больная высказывала бредовые идеи преследования и стремилась уйти из лечебного учреждения.

Следующие 2 группы расстройств

Психотические расстройства, вызванные действием психоактивных веществ, разделяют на зависимость и изменения психики, связанные со злоупотреблением психотиками.

В наркотическом опьянении человек испытывает нарушения восприятия (это может быть его обострение или, наоборот, снижение), а также выборочное восприятие объектов. Искажается форма и цвет предмета, его пространственное расположение.

«Экспериментатор» ощущает невесомость в теле, смену его положения. Меняется адекватность чувствования своего тела, его отдельных частей. Он воображает, будто какие-то его телесные элементы отсутствуют, а другие приумножаются.

Наблюдается сужение или помрачение сознания. Изменения в эмоциональной сфере, ее бесконтрольность, галлюцинации и видения порой толкают человека на преступление.

В периодах между принятием дозы поведение наркомана тоже претерпевает изменения. Он становится астеничным, его ничего не интересует, отсутствует желание к продуктивной деятельности. Ограничиваются социальные контакты, нет целей и перспектив на будущее, теряются прежние интересы.

Шизофрения

Это одно из самых известных, но и самых загадочных душевных недугов. Ученые до сих пор не открыли секрет его возникновения. С одной стороны, оно превращает человека в незаурядную личность, способную перевернуть мир. Джон Форбс Нэш, имея такое заболевание, считался одним из самых великих математиков в мире. С другой стороны, больные в период приступа очень непредсказуемы. Известен случай, когда больной вызвал бригаду скорой помощи, сетуя на боли в области сердца. Когда бригада приехала, он, открыв дверь, зарубил топором девушку: она первой заходила в квартиру и взяла удар на себя.

Шизофрения проявляется в нескольких формах с разной степенью тяжести: от легкой до глубокой. Симптоматика ее делится на продуктивную и негативную. Из продуктивных признаков выделяют бред и галлюцинации. К негативным проявлениям относят эмоциональную тупость, безволие, замкнутость и отказ от контактов, разрыв мышления.

Аффективные расстройства

Или причуды поведения, прежде всего, выделяются депрессией и биполярным расстройством.

Униполярная депрессия, то есть без маниакальных периодов, сопровождается пониженным настроением, подавленностью, утратой способности получать удовольствие (ангедония), самообвинением. В тяжелых случаях сопровождается частичной или полной обездвиженностью, ступором, молчанием или бесцельными действиями.

Известны случаи атипичного депрессивного расстройства. Его отличает позитивный настрой, называемый парадоксальной ангедонией, повышение аппетита. Человек старается подавить нежелательные ощущения, заедая их. Его сопровождает постоянное чувство сонливости, тяжести в ногах и острая потребность в общении.

Биполярное расстройство или маниакально-депрессивный синдром характеризуется сменой периодов депрессии и мании. В маниакальной стадии обращает на себя внимание повышенное настроение, ажиотаж, возвеличивание себя, большая разговорчивость. Человек полностью погружен в интересующую его деятельность, ведет себя шумно, проявляет безмерную веселость. Предается сексуальным подвигам, нередко совершает глупые поступки. Снижается потребность во сне.

Такое поведение довольно опасно, поскольку, подвергаясь подобному ажиотажу, больной теряет контроль и способен причинить вред себе и окружающим.

Кроме перечисленных выше двух видов нарушений настроения, выделяют и другие его формы. Например, циклотимия – менее выраженная степень биполярного расстройства. Характеризуется легкими перепадами настроения, без ярко выраженных отклонений.

Невротические и соматоформные расстройства

Невроз – вот типичный представитель данной группы заболеваний. Его отличает психогенное происхождение, обратимый характер, осознание больным своей проблемы и стремление избавиться от нее.

Невроз – это большая, распространенная группа заболеваний, включающая в себя:

• обсессивно-компульсивные нарушения;
• посттравматическое расстройство – возникает в ответ на действие сильного стрессорного фактора;
• диссоциативные нарушения;
• соматоформное расстройство;
• конверсионный невроз.

Обсессивно-компульсивный невроз сопровождается навязчивыми мыслями, фобиями и навязчивыми действиями.

Среди часто встречающихся фобий выделяют:

• агорафобия – боязнь открытых пространств;
• акрофобия – страх высоты;
• аквафобия – боязнь воды;
• аутофобия – страх одиночества и др.

К надоедливым мыслям относят навязчивые воспоминания, сомнения, представления, влечения.

Например, существует такое понятие как боантропия. При этом у человека появляется навязчивая идея, когда человек уверен в том, что он корова или бык. Ведет он себя соответственно: поедает траву, мычит, может бодаться. Такое расстройство опасно и для здоровья, поскольку не все из того, что ест корова, сможет переварить человеческий желудок.

Компульсии или вынужденные действия – это своего рода ритуалы, повторяющиеся многократно. Человек полагает, что, если он перестанет их выполнять, то произойдет что-то страшное. Такие стереотипные движения осознаются как ненужные и бестолковые, но попытка их остановить не увенчивается успехом. Что вызывает тревогу и разочарование у больного. Часто встречающиеся действия: неумолимая жажда все пересчитывать, мыть, при выходе из квартиры – возвращаться и проверять, заперта ли дверь.

Диссоциативное расстройство – реакция на травмирующий фактор, проявляющаяся потерей памяти или деперсонализацией. А также возможностью проявления множественной личности, когда в различные жизненные периоды в человеке «просыпается» новое Я.

Соматоформный тип невроза проявляется уверенностью человека в том, что он страдает тяжелым заболеванием, хотя на самом деле его нет. Одна из форм подобного нарушения – ипохондрия.

Конверсионное расстройство или истерический невроз очень любит публичные выступления. То есть проявляется при наличии людей и характеризуется демонстративностью. Его сопровождают тремор конечностей, судорожные припадки, тики, потеря возможности говорить, заикание, не конфузящее больного. Мнимые параличи отличаются тем, что больной конкретно указывает место его локализации: например, от щиколотки до колена. Истерический припадок напоминает приступ эпилепсии.

Поведенческий синдром

Эта группа психических заболеваний представляет поведение, которое не соответствует нормальному и общепринятому. Основные его виды:

• нарушения приема пищи – анорексия, булимия, полифагия, поедание несъедобных вещей;
• расстройство сна – бессонница, сонливость, сомнамбулизм, сбой чередования сна и бодрствования, ночные кошмары;
• послеродовые расстройства;
• злоупотребление средствами, не приводящими к зависимости. Это может быть слабительное, обезболивающее, гормоны, лечебные травы, а также антипсихотики без развития зависимости.

Например, употребление гормональных препаратов сверх нормы проявляется эмоциональной неустойчивостью. Они провоцируют развитие агрессивности, повышенного сексуального влечения, нарушают сон. Западные психиатры определяют это явление как стероидная ярость, ввиду повышенной возбудимости злоупотребляющих.

К данному блоку патологий относятся и сексуальные расстройства. Они классифицируются в нескольких категориях:

• сексуальная дисфункция – нарушение сексуального влечения, отвращение к сексуальным связям, дизоргазмия, вагинизм, проблемы с эякуляцией, болезненность полового акта;
• сексуальная ориентация на необычные объекты или парафилии – фетишизм, трансвестизм, педофилия, эксгибиционизм, вуайеризм, мазохизм, садизм.

Данные отклонения относят к поведенческим расстройствам только после исключения их органической природы.

Личностные патологические изменения зрелого возраста

Данная категория душевных недугов также очень обширна. В нее внесены расстройства, сопровождающие человека с детства и связанные с индивидуальными чертами его характера либо приобретенные будучи уже в старшем возрасте.

Специфические личностные нарушения формируются еще в детстве. Они сопровождаются тяжелыми, стойкими отклонениями в деятельности индивида, которые захватывают практически все сферы жизни. К этой группе относятся психопатии, насчитывающие порядка 10 видов. Среди них – истерическая, параноидальная, шизоидная, зависимая, неустойчивая формы и т.д.

К примеру,
нарциссический психопат помешан на самом себе, своей внешности. Он постоянно следит за своим телом, занимается спортом, любит дорогую одежду. Всегда выглядит безукоризненно и пользуется успехом у женщин. Его отличает эгоцентризм, эгоизм, потребность в восхищении.
Шизоидные психопаты эмоционально и физически оторваны от людей. Они сокращают социальные контакты до минимума и избегают ментальной близости.

Данное расстройство невозможно искоренить. А с возрастом оно только крепчает.

Патологические личностные изменения, сохраняющиеся на длительное время, могут быть приобретены уже в зрелом возрасте. Их причиной становятся пережитые катастрофические явления: пытки, плен, природные катаклизмы и другие ситуации, которые несут угрозу жизни.

Другая категория личностных изменений в зрелом возрасте – это нарушение привычек. У человека появляется непреодолимое желание совершать какие-либо действия. Сюда относят патологическую тягу к азартным играм. Среди более опасных «увлечений» выделяют страсть к поджогам, воровству, самотравмированию вплоть до самоканнибализма.

К другим категориям психических заболеваний относят умственную отсталость в виде олигофрении. Данная форма слабоумия диагностируется до 3-летнего возраста. И характеризуется интеллектуальным недоразвитием, которое остается неизменным в течение всей жизни.

Нарушения психического развития включают в себя расстройства речи, координации движений, учебных навыков.

Психические расстройства детского возраста представлены различными изменениями в эмоциональной и поведенческой сфере. Среди них – гиперкинезы, тики, заикание. Сюда же относят нарушения привязанностей, депрессивные, фобические, тревожные расстройства, энурез, пищевые отклонения.

Разнообразие психических заболеваний поражает. Сложно поверить в то, что причины многих из них до конца и достоверно не установлены. Диагноз психического расстройства не может быть установлен, основываясь только лишь на внешних проявлениях. Его диагностика – это поэтапный и последовательный процесс.

Общие принципы диагностики психических заболеваний

Постановка диагноза психического расстройства начинается с физиологического обследования пациента, чтобы проверить его на наличие заболеваний внутренних органов. Больного направляют к узким специалистам и назначают лабораторные исследования.

После исключения органической патологии пациент направляется к психиатру. В его функции входит беседа с пациентом или его родственниками и осмотр больного. Беседа помогает специалисту узнать о длительности сохранения симптомов, когда они впервые появились, что послужило толчком к их возникновению, степень их прогрессирования. Если пациент сам не в состоянии изложить информацию, это обязаны сделать его родственники.

Параллельно врач наблюдает за поведением больного. Оценивает его эмоциональное состояние, характер поведения, когнитивные функции.

Беседа с врачом не может в полной мере обеспечить информацией о состоянии пациента. В этом врачу помогают психометрические методы исследования. Стандартизированные тесты: опросники, самоопросники, а также шкалы и различные задания. Они дают достоверную характеристику всех психологических сфер, помогают выявить малейшие отхождения от нормы.

Среди инструментальных методов исследования выделяют как общие, например, ЭЭГ, КТ, МРТ, исследование биоэлектрической активности мозга, так и специфические методы. Специфические методы позволяют получить более точную информацию и выявить заболевание уже на ранней стадии развития.

Лабораторные методы исследования базируются на генетических и иммунологических тестах. Иммунологические реакции основаны на определении в крови уровня особых белков. Эти данные позволяют выявить такие патологии, как шизофрения, ЗПР и др.

Диагностика и лечение

За счет того, что симптоматика различных психозов во многом сходна, диагностировать именно эндогенный тип нарушения может только психиатр после проведения тщательного обследования состояния пациента.

При первых проявлениях психических отклонений необходима срочная консультация специалиста. Пытаться принять самостоятельные меры или убеждать больного в этом состоянии не следует, эффекта это не даст, нужно вызывать «Скорую помощь».

После постановки диагноза назначается медикаментозное лечение. Как правило, в этих случаях применяются следующие виды препаратов:

• седативные лекарственные средства;
• антидепрессанты;
• психотропные препараты (транквилизаторы).

Кроме приема медикаментозных средств больному необходимы и психотерапевтические методы лечения. Успех напрямую зависит от правильности подобранных способов терапии, а также от того, насколько своевременно была оказана помощь. Поэтому не следует затягивать с визитом к врачу при проявлении симптомов нарушения.

Длительность лечения составляет примерно 2 месяца, но только в том случае, если помощь была оказана вовремя. В ситуации, когда болезнь запущена, прогноз сделать сложно, процесс выздоровления может растянуться на неопределенное время.